Сочетание «читатель» и «фольклор» звучит противоречиво, даже парадоксально. Фольклор с давних пор знал не читателя, а слушателя или зрителя. Читателю, знакомящемуся с фольклорным текстом по его записи, надо обладать воображением, чтобы, читая песню, заставить себя услышать ее.

    Фольклор был не только поэзией, не только художественным творчеством. Он выполнял очень разнообразные функции. Он был исторической памятью народа. В русских былинах народ вспоминал о временах Киевской Руси, переставшей существовать еще в XIII веке, о тверском восстании 1327 года, о движении Степана Разина в XVII веке, об Отечественной войне против Наполеона в 1812 — 1814 годах. Фольклор был неотъемлемым элементом народного быта. Баюкая дитя, мать пела колыбельную песню, сажая хлеб в печь, она произносила заговор. Фольклор сопровождал первую пахоту и дожинание последнего снопа в поле, молодежные гуляния и рождественские  обряды, свадьбы и крестины . Он выполнял в народном быту роль, которая теперь делится между книгой, радио, телевидением, газетой, театром, кино, художественной самодеятельностью, пением в дружеском кругу, вечерами поэзии и другими современными формами искусства и художественного быта.

     Если обозреть фольклор какого-нибудь народа, то можно отчетливо видеть, как он группируется по своему назначению в характерные жанры, причем количество и состав этих жанров значительно отличаются от жанров, присущих художественной литературе.
Все литературные произведения в конечном счете предназначены для того, чтобы читатель читал их, хотя читать лирическое стихотворение, роман, мемуары или описание путешествия можно с разной целью и с разным настроением. Различия же между жанрами в фольклоре гораздо значительнее, дистанция между ними больше. Сказка и хороводная песня, похоронное причитание, загадка отличаются друг от друга не как роман и повесть, стихотворение и поэма, а скорее как роман и опера, поэма и балет. У них не только разное назначение, но и разные художественные средства, разный материал, из которого они, условно говоря, «делаются» (создаются),— разное сочетание слова, мелодии, хореографии, жестикуляции, мимики, интонации и т. п.

   По своему назначению фольклорные жанры, в том числе жанры русского фольклора, довольно отчетливо распадаются на две основные группы.
Мы уже прибегали к сопоставлению фольклора с традиционным народным изобразительным искусством. Оно почти все имеет прикладной характер. Прялка делается для того, чтобы прясть, горшок — для того, чтобы варить щи, сарафан шьется, чтобы быть одеждой и т. д., но одновременно они могут быть и художественными произведениями — форма, орнамент, различного рода украшения придают им эти качества. Совершенно так же заговор, произносящийся для воздействия на природу, человека, его состояния и чувства, одновременно может быть высокохудожественным произведением, как и похоронное причитание, основное предназначение которого «оплакать покойника», согласно старым представлениям, чтобы обеспечить ему переход в иной мир, а себя обезопасить от возможных вредных последствий. Именно такова первая группа жанров, о которых говорят, что они предназначены были для выполнения каких-то вполне практических целей, и только во вторую очередь художественны. Художественность в этом случае, как у всякого мастера, связана с желанием рассказать предание или исполнить похоронное причитание наилучшим образом, максимально выразительно.

      В то же время фольклор как бы шире прикладного искусства. Если в старой крестьянской избе не было вещей, не имевших практического назначения (просто украшения, сувениры, красивые безделушки, которые мы постоянно встречаем в современных городских квартирах), то старый фольклор знал и такие жанры, которые создавались как чисто художественные, развлекательные или дидактические (поучительные). Это — сказки и лирические песни, песни плясовые или частушки. Исполнение их не имело никаких практических целей. Они и составляют вторую группу жанров — жанров, в которых преобладает эстетическая функция.

    Внутри первой и второй группы можно выделить жанры стихотворные и прозаические. Стихотворным жанрам с прикладным практическим назначением и посвящается настоящий том. Это прежде всего обрядовые песни, то есть песни, которые исполнялись в составе каких-то обрядов или в связи с ними. Мы говорим — песни, так как русский фольклор, как и фольклор большинства других народов, почти не знал стихотворных непесенных жанров.

    Обрядовые песни не только возникли в связи с тем или иным обрядом, они считались такой же обязательной составной частью обряда, как и основные обрядовые действия. Так, например, свадебный обряд, на котором не спели бы свадебных песен, считался бы так же несостоявшимся, как обряд без церковного венчания, ритуальной бани или посыпания молодых хмелем либо зернами.

    Здесь мы должны коснуться обстоятельства, важного для понимания обрядовых песен. Почти каждый обряд (например, так называемые зимние святки, троицкий или свадебный обряд) сопровождался пением многих песен. Однако не все они были обрядовыми. Дело в том, что обряды преследовали не только ритуальную цель, но и были в значительной мере эмоциональной разрядкой для людей, совершавших их. Это способствовало развитию игровых элементов обряда. Особенно верно это для тех обрядов, общая окраска которых была веселой, радостной (например, свадьба после венца, весенние или масленичные обряды), и, конечно, в меньшей степени для обрядов по своей сути грустных или даже трагических (как, например, прощание невесты с родным домом или похороны). Подобные обряды сопровождались пением как обрядовых, так и необрядовых, веселых или грустных песен попеременно.

    Любой обряд можно было исполнить за сравнительно короткое время или, наоборот, сделать его максимально торжественным, длительным и насыщенным ритуальными действиями и песнями. Например, свадьба могла играться в один-два дня или растянуться на неделю. В последнем случае пели и обрядовые песни, и многие другие, которые не были собственно обрядовыми. С другой стороны, в каждой местности был определенный круг собственно обрядовых песен, без которых свадьба не была свадьбой. Это не значит, что надо было обязательно спеть все свадебные песни, которые знали в этой местности. Был, конечно, определенный накопившийся веками запас песен, какая-то часть которых обязательно должна была быть исполнена на свадьбе. Не одна, так другая. В этом смысле многие свадебные песни, так же как и песни, связанные с другими обрядами, были как бы взаимозаменяемыми.

    Немногочисленные исключения составляют жанры, стоящие на границе стиха и прозы — так называемые пестушки,— ритмизованные прибаутки, которые предназначались малым детям, ритмизованные шутки свадебного дружки, загадки и, в известном смысле, пословицы, которые можно считать однострочными стихами. Сюда же можно отнести раешник — шуточные комментарии к картинкам, которые показывались на ярмарках, выкрики балаганных «дедов», ярмарочных торговцев и проч.

    Читатель найдет значительно больше песен, чем могло быть исполнено одновременно при совершении какого-либо обряда. Так, например, печатается более трехсот свадебных песен. Разумеется, на одной свадьбе спеть столько песен было невозможно. Но наша задача и не заключается в том, чтобы показать обряд. Мы даем только некоторые пояснения к обряду и приводим избранные песни, известные по записям собирателей фольклора XIX —XX веков в самых различных районах России. Некоторые из них были распространены почти повсеместно, другие были известны только в ограниченном числе районов расселения русских или даже в одном из районов (например, только на Русском Севере, в Поволжье, в русских районах Сибири или в станицах Северного Кавказа). При обширности русской этнической территории таких локальных (местных) песен было много, и среди них можно найти прекрасные в художественном отношении образцы.
Читать далее...