Я ходила, ходить буду 
У чулана нового.
Я любила, любить буду 
Ваньку чернобрового. 

Сельская лирика, извечно идеализировавшая действитель­ность, в частушке ощутимо меняется, ее художественные формы обретают гибкость пословицы, загадки. В исповедальной часту­шечной культуре звенят ручьи разговорной речи, и сборники частушек, словно открываясь гомону ярмарочной толпы, полнят­ся шумным многоголосием.

С частушкой народное искусство обрело свободу речевого жеста, и образ лирического героя стал раскрываться через соци­альную и психологическую характерность высказывания челове­ка, через прямое соответствие слова и интонации персонажа его облику и душевному состоянию:

                От дружка письмо пришло,

                От маменьки скрывается

                В черной юпочке в кармане:

                Каждый день читается.