Обилие и разнообразие традиционных обрядов в старом крестьянском быту, длительность их исторического существования и развитие локальных вариантов создали целый своеобразный и богатый поэтический мир русского обрядового фольклора. Разумеется, он не развивался вполне самостоятельно, вне обрядов, которым он соответствовал. Но все же относительная самостоятельность была свойственна и ему. Объясняется это тем, что по мере приближения к нашему времени магическая функция постепенно слабела и за ее счет развивалась функция символическая (демонстративная) и игровая. Или — если выразить эту мысль проще песни, которым придавалось очень серьезное обрядовое значение, все больше превращались в традиционное развлечение или даже переходили в детский фольклор (как, например, песня «Уж мы просо сеяли», перешедшая из обрядового фольклора в обычный детский репертуар и бытующая до сих пор в детских садах).

  Обрядовые песни не составляли единого жанра. Вместе с тем, можно выделить несколько типов обрядовых песен, играющих сходную роль в разных и даже разнотипных обрядах. Так, можно говорить о песнях, описывающих обряд или какие-то его элементы, о песнях-командах или сигналах, исполняемых при переходе от одного этапа к другому, о так называемых вотивных песнях, то есть песнях, в которых люди обращаются к солнцу, весне и т. д. с просьбой (мольбой) возвратиться, прийти, о песнях величальных, в которых высказывались пожелания благополучия, счастья, урожая и т. д., восхвалялись жених и невеста, гости на свадьбе и т. д., о песнях корильных, в которых высмеивались какие-то участники обряда, преимущественно за проявленную скупость.

  Однако в песнях, связанных с различными обрядами, эти функции реализуются по-разному. Поэтому одновременно можно говорить об общих чертах, свойственных песням, связанным с тем или иным обрядовым циклом, или об общих свойствах календарно-обрядовых песен, свадебных песен или свадебных, похоронных и рекрутских причитаний. В отличие от вводных заметок к отдельным циклам песен, здесь мы и остановимся коротко именно на этих общих особенностях.

  Календарные песни, как правило, не велики по объему (некоторое исключение в этом смысле составляют северно-русские виноградья) и не сложны по своей музыкальной и поэтической структуре. Они исполнялись обычно в довольно быстром темпе на мажорные напевы.

   Внимательный читатель сможет уловить в них весьма своеобразное сочетание тревоги и ликования, неуверенности в будущем и всепобеждающей надежды. Одна из общая черта подобных песен — возведение основного повествования, входящего в смысл обряда. В рождественских колядках говорится о Коляде, которая ходит по подворьям,  и ищет своего хозяина, одаряет его всякими благами.
  С подобными человекоподобными (антропоморфными) образами — Весны, Масленицы, Костромы, Троицы, Семика — мы видим во многих календарных песнях. Они призывают упрашивают,  к благодеяниям эти странные существа и, вместе с тем, упрекают их иногда в обмане и легкомыслии (ср., например, масленичные песни). Очень часто эти песенки членятся припевами на отдельные сегменты «Слава тебе», «Коляда, Коляда», «Идею, илею»«Ой, ладу!» и т.п.). Некоторые календарно-обрядовые песни, особенно так называемые веснянки, записанные в западных и юго-западных районах, кончались так называемым гуканьем — протяжным выкриком «у-у-у-у!» с повышением тона к концу выкрика. Музыковеды считают, что «гуканье» имело заклинательно-магический характер.

Давно мечтаете напечатать брошюру с каталогом своей компании? На сайте zsa-print.ru печать брошюр и каталогов можно сделать онлайн заказ с гарантией. Типография Гарант гарантирует, цены ниже, качество выше. Визитки, бланки, календари, плакаты.

  Основные поэтические образы свадебных песен связаны с метафорическим изображением того, что реально происходило во время свадьбы. Например, в песнях, популярных в северных областях России, изображался торжественный приезд жениха на разукрашенном корабле (эту песню мы цитировали в начале статьи). В большинстве районов расселения русских были популярны песни о соколе и лебедушке (женихе и невесте), о том как лебедушка покидает своих подружек и подплывает к утушкам (замужним женщинам), песни о расплетении косы («Трубонька») и др. Все эти и сходные с ними песни отличаются веками отработанной поэтической символикой, глубиной и чистотой человеческих чувств, трогательным сочувствием и тревогой о судьбе девушки, покидающей родной дом и не знающей, как сложится ее судьба в доме родителей мужа.

  Современный читатель, впервые знакомящийся со свадебными песнями, найдет в них много вовсе не устаревшего в поэтическом отношении и до сих пор. Если теперь свадьба — безусловно веселое и радостное событие, то все-таки и сейчас только время обнаруживает, как суждено сложиться отношениям мужа и жены (и каждого из них с их родственниками). Когда же мы обращаемся к прошлому, то надо иметь в виду хотя бы два основных обстоятельства. Девушка, выходившая замуж нередко не по своей воле, иной раз даже мало знала жениха. Это не значит, что каждый брак оказывается трагедией (муж и жена могли полюбить друг друга и после венца), но он всегда таил в себе возможность, угрозу будущей трагедии женщины в старом обществе, отметим только, что из дочери на выданье — существа, которое всячески оберегалось и холилось в родной семье,— она превращалась в невестку (сноху), то есть в существо самое бесправное в патриархальной крестьянской семье.

  Она обязана была подчиняться не только мужу, но и его родителям, старшим братьям и их женам. Поэтому даже и в том случае, когда девушка выходила замуж по любви, ее судьба складывалась тоже достаточно сложно. Недаром М. Горький называл замужество в старой крестьянской семье «гражданской смертью женщины».

  Поэтому наша группировка свадебных песен в определенной степени условна, но все-таки мы надеемся, что тем самым поможем читателю ориентироваться в этом наиболее многочисленном массиве русских обрядовых песен.
 В большинстве губерний они произносились нараспев с всхлипываниями, которые завершали каждую строку. Существенное отличие причитаний от других обрядовых песен заключалось в том, что они очень определенно оформились в своеобразный жанр, обслуживавший не один, а три разнородных обряда — похоронный, свадебный и рекрутский. Кроме того, известны внеобрядовые причитания.